В самом конце досье в папку была вложена большая, сложенная вчетверо схема, изображавшая иерархию «Ла Раса» образца 1993 года. Бумага сильно истрепалась и потерлась на сгибах, словно ее не разворачивали уже много лет. Сото наклонилась ближе, чтобы рассмотреть ее вместе с Босхом.

– Ты уже видела это раньше? – спросил Гарри.

– Нет, ни разу, – ответила она.

На схеме были представлены фото и фамилии бандитских авторитетов. Большая часть фотографий представляла собой полицейские снимки, сделанные после арестов. Напротив каждого участника имелась справка, находился ли он в это время на свободе и чем конкретно занимался в банде: продажей наркотиков, производством, доставкой, оружием, силовыми операциями и т.д.

– Мы можем начать с этого, – заметил Босх.

– То есть? – уточнила Сото.

– Надо пройтись по всему списку. Скорее всего кто-то из них уже умер, а кто-то сидит в тюрьме. Я в этом уверен. Вот за них мы и возьмемся. Навестим, предложим скостить срок. Это может сработать. Если поджог – дело рук «Ла Расы», кто-то должен об этом знать. Нужно только найти парня, которому не терпится расстаться с тюремной камерой, и дело в шляпе.

– Но почему Уиттакер и Дюбоз не сделали то же самое?

– Потому что они лентяи. Если в досье нет зацепок для новых технологий, они его бросают и берут следующее. Так проще: можно даже не выходить из офиса.

Босх начал аккуратно складывать схему, стараясь не повредить ее на сгибах.

– Не бери с них пример, – добавил он. – Если хочешь стать хорошим детективом, иди на улицы и работай с людьми.

– Разумеется, Гарри, – кивнула Сото. – Так и будет, обещаю.

Пилот объявил, что они начали снижаться к Далласу. Босх отложил досье в сторону и закрыл глаза. В папках оставалось еще много материалов, в том числе стопки газетных вырезок, подшитых в отдельный том. Но он займется ими позже, когда сможет выкроить еще немного времени для дела Бонни-Брае.

– Как насчет Чапы? – спросил он. – По-твоему, он жив или мертв?

– Боюсь, что мертв, – ответила Сото. – Иначе он бы уже давно где-то объявился. Наверно, его закопали где-нибудь в пустыне.

Босх молча кивнул. Скорее всего она права. Чапа исчез из гаража не по своей воле. Как только в воздухе начинает пахнуть «крысой», бандиты вмиг забывают о своем криминальном братстве.

Самолет пошел вниз, и Босх сменил тему.

– Ты любишь барбекю? – поинтересовался он.

– Даже не знаю, – отозвалась Сото. – Если только иногда.

В ее голосе не было большого энтузиазма. Босх понимающе кивнул.

– А что? – спросила она.

– В Далласском аэропорту есть одно местечко, «Казинс», – сказал Босх. – Там неплохо кормят. Я хочу зайти туда перед следующим рейсом.

– Тогда встретимся в зале вылета. Хорошо?

– Хорошо. Ты вчера не заглядывала в «библию»? Нашла что-нибудь про Талсу?

Он говорил о толстом журнале, куда все сотрудники отдела записывали свои впечатления о тех местах, где бывали по долгу службы. В «библии» имелось много полезной информации об отелях и недорогих ресторанчиках, укладывавшихся в командировочный бюджет, а также ценные заметки насчет местных органов юстиции и правопорядка. За десять лет существования отдела в стране не оставалось уголков, куда не заглянули бы его сотрудники. Со временем журнал превратился в объемную книгу, и начальство даже задумалось, не издать ли ее за счет подписчиков. Можно было бы назвать ее, например, «Желтые страницы: путеводитель копов по задворкам Америки».

– Кое-что нашла, – ответила Сото, заглянув в свой блокнот. – Завтракать рекомендуют в заведении под названием «Джиммиз Эггз», а ужинать – в «Махогани», хотя, по-моему, это больше похоже на стрип-бар. Еще хвалят кафе «У Брауни», там вкусные пирожки.

Босх улыбнулся:

– Бьюсь об заклад, про пирожки написал Рик Джексон. Он всегда их обожал.

– Верно. Это был Джексон.

– А как насчет полиции?

– Джексон упомянул об одном парне, с которым работал в Талсе. Рикки Чайлдерс. Он старший детектив – по крайней мере, был пару лет назад. По словам Джексона, хороший парень.

– Отлично. К нему мы и поедем.

Глава 15

Правила отдела нераскрытых преступлений обязывали детективов предупреждать местные власти о своем приезде и объяснять, что они собираются делать в городе и почему. На самом деле это была простая любезность, после которой лос-анджелесским сыщикам предоставляли полную свободу. Правда, порой власти настаивали на том, чтобы в операции участвовал кто-нибудь из местных. Иногда гости из Лос-Анджелеса сами просили о помощи в розыске или задержании преступника. Но Босх хорошо знал, что такие предупреждения зачастую создавали только лишние проблемы.

Узнав о его прибытии, местная полиция начинала дергаться и пускала за объектом «хвост», который мог насторожить или спугнуть преступника. Случалось, копы опережали события и задерживали подозреваемого до приезда Босха, лишая его возможности поговорить с ним до официального ареста и без адвоката. И потом, всегда имелся риск, что сотрудник, с которым он говорил по телефону, был так или иначе связан с объектом проводимого расследования. Однажды Гарри позвонил детективу в Сент-Луисе и предупредил, что должен приехать и арестовать убийцу. Босх понятия не имел, что взявший трубку полицейский приходился родственником жены этого самого убийцы. А когда прилетел в город, то обнаружил, что подозреваемый сбежал накануне ночью.

– С тех пор я с этим завязал, – объяснил Босх Сото. – Всегда приезжаю без звонка.

В полицейское управление Талсы они попали только в восемь вечера. До этого им пришлось зарегистрироваться в гостинице: перспективы на ближайшую ночь были туманны, и Босх не хотел потерять бронь, появившись в отеле после полуночи.

На дежурного в приемной их лос-анджелесские «корочки» не произвели никакого впечатления, но он согласился позвонить наверх и узнать, на месте ли Рикки Чайлдерс.

Им повезло: Чайлдерс был у себя и распорядился пропустить Босха и Сото.

Поднявшись на второй этаж, они увидели еще одну приемную. За стойкой никого не оказалось, и они прождали целую минуту, прежде чем из двери в глубине комнаты появился человек в штатском.

– Как дела у Рика Джексона? – спросил он вместо приветствия.

– Ушел на пенсию, – ответил Босх. – Не знаю, чем он теперь занимается, но скорее всего играет в гольф.

– Хороший выбор. – Детектив протянул руку через стойку: – Рикки Чайлдерс. Я сегодня на дежурстве.

Они обменялись рукопожатиями, и Босх вручил Чайлдерсу свой жетон, вместо того чтобы просто показать его издали. Сото сделала то же самое. Это был знак уважения.

– Вы нам звонили? – спросил Чайлдерс. – Капитан ничего о вас не говорил.

– Нет, мы только что приехали, – объяснил Босх. – Утром получили данные на одного парня, с которым нам надо поболтать, – и сразу в самолет. Не успели позвонить.

Чайлдерс кивнул, хотя Босх сильно сомневался, что тот поверил в эту версию. Детектив производил впечатление умного и опытного человека. Он выглядел на сорок с лишним, но был в отличной форме. Говорил с южным акцентом и носил длинные усы. Все это делало его похожим на голливудского шерифа из старого вестерна: сходство, которое, кажется, он не только сознавал, но и намеренно подчеркивал. Чайлдерс ходил без пиджака и носил пистолет в наплечной кобуре – еще одна колоритная деталь, дополнявшая общую картину.

– О ком речь? – спросил местный детектив.

– О свидетеле в деле об убийстве, которое мы сейчас расследуем, – сообщил Босх. – Мы должны с ним побеседовать, поскольку считаем, что он не все нам рассказал.

– Зажал ценные показания? – Чайлдерс покачал головой. – Это нехорошо. У него есть имя?

– Анхель Охеда, – вставила Сото. – Ему тридцать девять. Мы думаем, что он живет здесь уже лет девять или десять.

Она протянула Чайлдерсу листок с ксерокопией старых водительских прав Охеды.

– Девять или десять лет? – переспросил Чайлдерс. – Значит, вы работаете над «глухарем»?