Гарри отошел в сторону, наблюдая за тем, как Сото делает свою работу. Вскоре появился Десимоне и сказал, что шеф хочет видеть его у себя в кабинете. Босх вышел из конференц-зала и направился к лифтам, надеясь по пути догнать шефа и его компанию. Но он опоздал. Ему пришлось сесть в следующий лифт и подняться на десятый этаж, где его встретили и препроводили в святая святых. Малинс ждал его за рабочим столом. Ни Зейаса, ни его стратега рядом не было.
– Прости, Гарри, что пришлось вытащить тебя на сцену. Знаю, ты этого терпеть не можешь.
– Ничего. Наверно, так было нужно.
– Да, очень нужно. И ты отлично справился.
– Всегда готов.
– Вот почему я попросил Краудера подключить тебя к делу.
Босх пожал плечами, не очень понимая, должен ли благодарить шефа за то, что ему дали в напарники зеленого новичка и поручили сомнительное дело, замешенное на политике и чреватое провалом.
– Что-нибудь еще, шеф?
Малинс заглянул в свои записи. Он достал визитную карточку и протянул ее Гарри. Босх взял ее и прочитал. На ней стояли имя и контакты Коннора Спивака.
– Это человек мэра. Держи его в курсе дела.
– Хочешь сказать – бывшего мэра?
Шеф ответил нетерпеливым жестом, который означал: «У меня на это нет времени».
– В общем, держи их в курсе, – повторил он.
Босх убрал карточку в карман рубашки. Он знал, что постарается как можно меньше говорить Спиваку о расследовании. И шеф скорее всего прекрасно это понимал.
– Значит, ты считаешь меня старой гориллой? – спросил Босх.
Шеф улыбнулся:
– Не обижайся, Гарри. Это комплимент. Альфа-горилла – вожак стаи. Самый знающий и опытный из всех. Я смотрел передачу по «Нэшнл джиогрэфик», там про это рассказывали.
Босх покачал головой:
– Чего только не узнаешь.
Глава 5
После пресс-конференции в кабинете капитана Краудера собрались четверо: Босх, Сото, сам Краудер и лейтенант Уинслоу Сэмюэлс, второй человек в отделе нераскрытых преступлений. Гарри сообщил о новых данных, полученных благодаря пуле, в том числе о том, что в Мерседа стреляли из винтовки: факт, до сих пор остававшийся неизвестным следствию. Босх предложил пока не сообщать об этом прессе, и Краудер и Сэмюэлс с ним согласились.
– Что это нам дает? – спросил Краудер.
– Винтовка все меняет, – ответил Босх. – Стрельба из окна машины? Чепуха. Маловероятно. Шальная пуля? Может быть. Но все равно с винтовкой дело выглядит совсем иначе.
– В любом случае это выходит за рамки нашей компетенции, – заметил Сэмюэлс. – Нет «волшебной пули» – нет работы. Мы должны вернуть дело в убойный отдел, пусть они им занимаются.
Расследуя «висячие» дела, отдел нераскрытых преступлений следовал определенной процедуре. Для возобновления расследования требовались новые улики. А появиться они могли только благодаря распространению новых методов в криминалистике и формированию компьютерных баз данных, где любое криминальное действие, совершенное в стране, отслеживалось по анализу ДНК, баллистической экспертизе и отпечаткам пальцев. Именно на этих трех китах – или «волшебных пулях», как сказал Сэмюэлс, – базировалась вся их работа. Если ни одна из трех баз не выстреливала позитивным результатом, дело считалось непригодным и отправлялось назад в архив.
Если бы они точно следовали этой процедуре, такая же судьба ожидала бы и дело Мерседа. Пуля, найденная в теле жертвы, не была зарегистрирована ни в одной из трех национальных баз. Поэтому, хотя им и удалось определить тип оружия, в обычном случае дело положили бы на полку. Но теперь, когда оно привлекло внимание прессы и вызвало большой политический резонанс – не говоря уж об интересах самого полицейского департамента, – никто не сомневался, что следствие будет продолжено. Сэмюэлс просто имел в виду, что заниматься им должны не Сото с Босхом и не их отдел, а кто-то другой. Лейтенант заботился о репутации отдела, которая зависела от положительной статистики и количества раскрытых преступлений. Ему не хотелось, чтобы кто-то из его людей безнадежно увяз в этом громком деле.
– Я хочу оставить его себе, – произнес Босх, глядя на Краудера. – Шеф поручил его нам, и мы им займемся.
– Если не ошибаюсь, на вас висит еще шестнадцать незакрытых дел, – возразил Сэмюэлс.
– Во всех этих случаях мы ждем данных лабораторной экспертизы. А тут наметилось хоть какое-то движение. Винтовка – наша первая зацепка за десять лет. Давайте ее раскрутим. А когда придут данные по старым делам, я сразу ими займусь.
– И потом, мы же только что провели пресс-конференцию, – быстро вставила Сото. – Как это будет выглядеть, если мы сегодня взяли дело, а завтра от него откажемся?
Краудер задумчиво кивнул. Босху понравилось, как Люсия вмешалась в разговор, но она невольно подставила себя, перейдя дорогу Сэмюэлсу. И когда-нибудь он ей это припомнит.
– Ладно, пока оставим все как есть, – решил Краудер. – Продолжайте работать, а через сорок восемь часов снова встретимся у меня. Я поговорю с шефом, и мы решим, что делать.
– Но это не «висяк», – заметил Сэмюэлс. – Парень умер только вчера.
– Поговорим через сорок восемь часов, – повторил Краудер, закрывая дискуссию.
Босх кивнул. Именно это он и хотел услышать – что дело продлят хотя бы еще на два дня. Однако волновало его и кое-что другое.
– А что нам делать, когда начнут звонить все, кто захочет получить награду Зейаса? – спросил он. – Мы можем рассчитывать на помощь?
– Это была игра на публику, – пробормотал Краудер. – Он хочет баллотироваться в губернаторы.
– Не важно, – возразил Босх. – Звонков будет море, а мы не можем весь день торчать на телефоне.
Краудер посмотрел на Сэмюэлса, но тот покачал головой.
– У людей полно работы, – ответил он, имея в виду других сотрудников отдела. – И на вас теперь тоже можно не рассчитывать. Мне некого вам дать.
Лейтенант еще мог как-то примириться с тем, что Босх и Сото на время выпадут из обоймы, но выделять нескольких детективов только для работы с телефонными звонками было уже слишком.
Босх заранее знал, что ничего не выйдет, но хотел услышать отказ – на случай, когда им с Сото понадобится нечто другое. Краудер строил свою политику на основе баланса интересов, поэтому, получив отказ в одной просьбе, можно было с большой долей вероятности рассчитывать на одобрение другой.
– Еще один момент, – добавил Сэмюэлс. – У этого Мерседа было гражданство?
Босх сделал паузу, прежде чем ответить. Но его опередила Сото.
– А что? – поинтересовалась она. – Это что-то меняет?
Вопрос был резонный. Если Сэмюэлс не собирался помогать им на том основании, что Мерсед не являлся гражданином, ему следовало заявить об этом прямо. Босху понравилась напористость Люсии. Но Краудер сразу сменил тему.
– Я подумаю, как поступить, – сказал он. – Может, приглашу к нам пару дамочек из офиса: пусть посидят несколько дней на «горячей линии». Я уже давно хотел попросить шефа помочь нам с этими бесконечными звонками. Поживем – увидим. После того что Зейас натворил с нашим отделом, я буду только рад, если он отстегнет кому-нибудь пятьдесят штук.
– В точку, – согласился Босх.
Краудер был прав. Занимая кресло мэра, Зейас не особенно благоволил к отделу. Он заручился поддержкой большинства в городском совете, которое послушно следовало его политическому курсу и действовало по его указке. В течение восьми лет они постоянно урезали бюджет отдела и тормозили любые попытки повысить оклады для кадровых сотрудников полиции.
Босх понял, что совещание закончено. Он встал и вышел вместе с Сото. Сэмюэлс остался. Похоже, у него еще было о чем поговорить с начальником отдела.
– Гарри, жду вас через сорок восемь часов, – бросил ему в спину Краудер.
– Ясно.
Босх и Сото спустились вниз и вернулись в свой маленький отсек, где стояло два стола, расставленных у противоположных перегородок и повернутых спиной друг к другу. Эта конфигурация сохранилась еще с тех пор, как Босх работал со своим прежним напарником Дэвидом Чью. Тогда его это устраивало, поскольку Чью был ветераном детективного отдела и не нуждался в том, чтобы его кто-то контролировал. Но Сото к ветеранам никак не относилась, поэтому Босх обратился в городские службы с просьбой изменить расположение столов и повернуть их так, чтобы во время работы детективы сидели лицом друг к другу. Он сделал заявку сразу после того, как Сото появилась в их отделе, и до сих пор ждал ответа.